«Выиграет тот, кто быстро перестроится». Сергей Кудряшов из ДРТ ― о смене парадигмы и развороте на восток

«Ситуация изменится, все наладится само собой», — до сих пор надеются многие российские компании. «Чем дольше они пребывают в иллюзии, тем хуже для них», — считает Сергей Кудряшов, партнер Департамента управленческого консультирования ДРТ. В интервью газете «Дело» эксперт «БРИФ’22» рассказал о ключевых рисках для нефтегазовой отрасли, невозможности быстрого разворота на восток и необходимости менять парадигму, уходя от добычи и экспорта сырья в глубокую переработку: «Тот, кто первым перестроит деятельность, получит большое преимущество».

Сергей Кудряшов, ДРТ.
БРИФ'22. Фото: Андрей Фёдоров

Сергей, когда мы встречались на Байкальском риск-форуме в 2019 году, после крупного наводнения, вы сказали, что Иркутская область дала немало поводов, чтобы подумать о непрерывности бизнеса. Сегодня, в 2022-м, поводов еще больше? Какие ключевые риски можете выделить для российского бизнеса, нефтегазовой отрасли?

– Все эти риски на слуху — многие из них реализовываются прямо сейчас. Прежде всего, это риск недоступности ключевых технологий. В нефтегазовой отрасли достаточно большой процент решений, которые были полностью импортными. Например, технологии сжижения газа все западные, и аналогов на востоке пока нет.

Вторая группа рисков касается системы расчетов, международных платежей. Они, конечно, не прекратились совсем, но значительно затруднены. Эти риски характерны не только для нефтегазовых компаний, но и в целом для бизнеса, который был ориентирован на экспорт или строился на зарубежных технологиях.

Третий круг проблем — это все, что касается сбыта и международной логистики. Если год назад был расчет на медленное сокращение потребления со стороны Европы, то сейчас ситуация развивается стремительно: потребление падает у нас на глазах и очень быстрыми темпами.

Развернемся на восток?

– В принципе, новые возможности по выходу на экспортные рынки, действительно, открываются. Однако здесь все ограничивается инфраструктурой: трубы преимущественно идут на запад. Их так просто не выкопаешь, не переложишь в нужном направлении.

Как скоро ситуация может быстро поменяться?

– Быстрых изменений здесь ждать не стоит. Любая транспортная инфраструктура, любой трубопровод имеет емкость, которая не увеличится волшебным образом в два-три раза.

Cроки реализации проектов известны на примере того же ВСТО 1 . Строительство второй такой трубы вряд ли займет меньше времени, чем первой. В качестве альтернативного способа транспортировки можно было бы использовать море, но у России недостаточно своего собственного парка танкеров. Сейчас транспортировка нефти осуществляется преимущественно греческими судами, на которые оказывается давление.

Пора строить свои?

– Цикл производства больших судов — годы. Особенно если мы говорим о судах, которые перевозят сжиженный газ. Здесь мы опять упираемся в технологии. Судно можно построить или заказать, например, в Китае, а вот сама технология для хранения сжиженного газа у нас отсутствует.

Третий вариант — это транспортировка продуктов нефтегазопереработки, которые, кстати, тоже ликвидны на международном рынке. Однако здесь препятствием является недостаток мощностей перерабатывающего производства.

ИНК движется в этом направлении.

– Да, это хороший пример: компания строит завод по переработке. При этом в целом по России примеров немного — дела обстоят не очень хорошо. Если мы хотим переориентироваться и продавать на международном рынке те же удобрения, это потребует расширения мощностей, строительства новых производственных объектов.

Главный риск, на мой взгляд, сейчас заключается в том, что запуск новых проектов, которые требуются для реального разворота на восток, может затянуться. Пока мы будем искать деньги или надеяться, что ситуация нормализуется, время будет идти. Чем позже старт — тем позже финиш.

На форуме вы говорили, что российские компании все более зрело относятся к управлению рисками, риск-культура развивается. Какая реакция на реализовавшиеся риски была в этом году? Зрелая? Или мы опять не к тому готовились?

– К такому не готовился никто. Даже сейчас мы видим, что многие продолжают надеяться, что ситуация каким-то образом нормализуется и вернется в прежнее русло. Однако, чем дольше организации и их руководство будут пребывать в такой картине мира, тем хуже. Рисками надо управлять.

Ситуация меняется. В отношении России одномоментно было введено рекордное количество санкций. Это беспрецедентный случай, в рейтинге ограничений мы уже давно обогнали Иран. При этом те, кто первыми перестроят свою деятельность, на мой взгляд, получат значительное преимущество в управлении рисками.

Тезис одного из БРИФов: «Риски — это всегда будущие возможности». Какие именно возможности открывает текущая ситуация для компаний?

– Возможностей очень много — надо научиться их видеть, пользоваться ими. Да, они не самые простые с точки зрения сроков и требуемых капиталовложений, но их нельзя упускать. Кто раньше начнет, тот быстрее сможет обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу.

Думаю, такие компании найдутся. Та же Иркутская нефтяная компания начала реализовывать проект по переработке и уже выигрывает от этого. ИНК производит не только сырье, но и продукт с добавленной стоимостью, которому не нужна труба. Его можно отправить по железной дороге — инфраструктура для этого есть.

Кстати, на пленарном заседании БРИФ было заявлено о продолжении реализации газового проекта ИНК, в частности о его четвертом этапе — литиевом проекте. Компания нацелена максимально использовать и перерабатывать все ресурсы, которые добывает.

– Это очень рациональный и разумный подход. Если есть сырье, надо использовать его по максимуму. Главное, чтобы переработка была экономически целесообразна.

  1 Магистральный нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий Океан»