Самовар для патриарха

Мастерства в обработке берёсты Владимир Петрович добился сам и за короткое время. В 1993 году Антипенко начал делать туеса, а спустя два года уже стал участником выставок в Германии и Франции. Зарубежные предприниматели быстро смекнули, что перед ними самородок, и попытались заманить сибиряка к себе на работу, обещая заоблачные гонорары и мировую славу. «Я сразу отказался, — говорит Владимир Петрович. — Посмотрел я эту Германию — нет там наших берёз, и остался в Нижнеудинске».

Мальчик Володя Антипенко из села Гадалей Тулунского района, глядя на папу-кузнеца, знал, что выберет себе похожую профессию.

— В 1976 году я окончил Иркутское училище искусств по специальности «Художественная керамика» и работал художником-оформителем в Доме культуры, потому что здесь у нас керамика не та — чтобы чего-то добиться, надо на Урал ехать, — рассказывает Владимир Петрович. — Берёстой всегда интересовался, знал, что её раньше широко использовали. В старину в царской армии солдаты носили берестяные стельки, чтобы ноги не потели, не было грибка и плоскостопия. В туесах хранили даже молоко, и в жару оно не скисало. В берёсте есть деготь и серебро, это благородный и экологически чистый материал.

Научиться творить из капризного материала было не у кого. Однажды жена Владимира Антипенко, работавшая в библиотеке, принесла ему вырезку из журнала, где описывалась технология изготовления туеса, начиная от заготовки берёсты и до финальной отделки.

— Я прочитал и три года ездил в лес, пытался снять сколотень с берёзы — это цилиндр, основа туеса, — вспоминает мастер. — Бился-бился, ничего путного не получалось. Махнул рукой и забросил это дело. Спустя семь лет снова наткнулся на эту вырезку, ещё раз перечитал и понял, что в прошлый раз две строчки пропустил. Из-за невнимательности столько лет потерял! Собрался, поехал снова в лес — и у меня всё получилось. Это был 1993-й год, а в 95-м я уже участвовал в выставках в Германии и во Франции.

Чтобы снять цельный сколотень, берёзу приходится пилить. Поэтому мастер выбирает такое дерево, которое даст максимальное количество цилиндров. При грамотном подходе от самой верхушки можно получить от 20 до 30 заготовок — этого мастеру хватает на год.

— Чтобы найти подходящее дерево, можно и 50 километров по лесу пройти. Сначала осматриваю его со всех сторон, немного надрежу и отверну — не больное ли, — делится опытом Владимир Антипенко, — какая толщина у берёсты: тоже не каждая подойдёт. Между ней и стволом есть промежуточный слой — камбий, такая губка коричневая. Под ним подсекаю ножом, проверяю скольжение. И только если все эти признаки меня устраивают — работаю с деревом. Когда сколотни снимаешь, даже покурить времени нет: и мошка крутится, и сок начинает подтекать, пять минут — и берёста прилипает. А потом сяду и смотрю, уже примерно представляю, что из этого цилиндра сделаю.

Супруга мастера, Альбина Георгиевна, каждый год в начале июня с удовольствием ездит с ним на заготовку берёсты.

— Как только входим в лес, всегда здороваюсь и говорю: «Прости нас, лес-батюшка». Потом берёзку обнимаю и у неё тоже прошу прощения — за то, что дерево пилим, — рассказала про ежегодный ритуал Альбина Георгиевна.

Года 4 назад встретился супругам хозяин тайги.

— Километров за 30 от города уехали, выходим на трассу Иркутск — Красноярск. Два мешка берёсты несём, дождь льёт, до машины ещё немного идти надо, — вспоминает Владимир Петрович. — Голову поднимаю — а в 10 метрах мишка стоит. Я встал как вкопанный, жене зверя показываю, а она как заулюлюкает — у неё голос громкий. Медведь только подпрыгнул — и в кусты. Смелая у меня Альбина Георгиевна!

Заготовленные пласты сушатся на заборе во дворе мастера. От солнца берёста получает красивый «загар», а через год-другой начинает светлеть. Времени достаточно, чтобы поймать нужную цветовую гамму.

— Самый первый туесок, сделанный ещё в 80-х годах, хранится у меня до сих пор, — говорит Владимир Антипенко. — С детьми, с которыми я занимаюсь, мы делаем просмотр работ. Они выставляют свои туеса, а я незаметно подставляю свой — тот, первый. Ребята смотрят и спрашивают: «Владимир Петрович, а кто такую халтуру сделал?»

Между «халтурой» и нынешними работами Антипенко — пропасть под названием опыт. Его работы есть в частных коллекциях не только в России, но и по всему миру.

— Я знаком со всеми губернаторами Иркутской области, начиная с Юрия Абрамовича Ножикова. Он в 1995 году в Нижнеудинск приезжал, я ему подарил туесок. Ножиков взял его, покрутил и сказал: «Ну-ка, подпиши мне подарок!»

Авторская разработка Антипенко — самовар из берёсты. Не сувенирный, а настоящий, в котором можно кипятить воду.

— У меня все вещи функциональные, даже самовар. Внутри — латунный цилиндр на 3,5 литра воды, включай в розетку, и всё, — говорит мастер. — Сначала я делаю рисунок линии самовара, а потом — расчёты по диаметру, учитываю все параметры, изгибы. По ним изготавливается деревянная болванка, а на ней набираю 8 полос. Сделал уже три разные формы.

Один из самоваров подарен мастером Патриарху всея Руси Кириллу во время его визита в Иркутск в 2011 году, другой — губернатору Сергею Левченко.

Самые эксклюзивные работы мастера Антипенко — это две берестяные книги. Первую — «Летопись Иркутска», мастер изготовил в 1997 году. Идею второй — «Православные храмы Иркутска», мастер вынашивал 10 лет. Всё это время он представлял её страницы, рисунки и текст, постепенно подбирал материал.

— Когда начал делать книгу, то уже в 6—7 часов утра садился за стол, и так до одиннадцати вечера, как говорится, без выходных и праздников, работал запоем, — рассказывает Владимир Петрович. — Чётко видел результат, что будет на каждой странице, подобрал славянский шрифт. Использовал технику тиснения — иголкой и лопаточкой. Эту книгу просили выставить на международный аукцион, но я побоялся. Продать пришлось в частную коллекцию в Самару: так сложились обстоятельства, что дочери на операцию потребовались деньги.

К Владимиру Петровичу приезжают потенциальные ученики со всей области. Свои знания он передаёт основательно, и взрослые люди с разным уровнем подготовки или даже без неё обязательно увозят с собой по одному-два готовых изделия. Поэтому нижнеудинским девчонкам и мальчишкам повезло — они живут в одном городе с мастером и ходят к нему на занятия.

— У меня есть ученица Настя Смолякова, она сначала художественную школу окончила, а потом ко мне пришла и пять лет занимается. Так она уже мне на пятки наступает! — смеётся Владимир Антипенко. — Чтобы полностью познать ремесло, надо многие годы только в подмастерьях ходить, понять разные технологии, всевозможные приёмы. Черчение необходимо хорошо знать, потому что точность до миллиметра нужна. Я беру на обучение ребят с шестого класса: раньше опасно — инструменты острые. Они проникаются. Когда у нас морозы трещат, дети в школы не ходят, а ко мне бегут. Ни один из моих учеников не пошёл по подвалам. Много моих выпускников окончили институты и даже военные академии, женились, и сами с детьми — и все приходят проведать. Мне это очень приятно.

Владимиру Петровичу Антипенко скоро исполнится 69 лет. Пенсионер не планирует оставлять своё ремесло — говорит, будет продолжать, пока есть силы. За новомодными веяниями, типа персональных страниц в соцсетях или продающего сайта, не гонится — говорит, не до этого, берёста ждёт. Слава к нему пришла по старинке — людская молва о мастере оказалась сильнее Интернета.